Теперь главная функция директора заключалась в том, что он «выдавал на-гора» новые идеи. Однако н просто по-маниловски высказывал их, идеи, а тут ж энергично приступал к осуществлению, как только убеждался, что идея действительно полезная.Естественно, что главная тяжесть реализации дирек торских идей взваливалась на плечи его помощников по разным службам. Поэтому Астапович, наверное, и подобрал себе в помощники молодых — главного агронома, зоотехника, инженера, экономиста. Все главные и все молодые. И парторг молодой. Что это — хитрость или мудрость старого Астаповича? Опять-таки, как и все в мире, омоложение руководящих кадров — явление противоречивое, со своими плюсами и минусами. Молодые руководители — как молодые кони: берут с места стремительно, щедро, рывком, но быстро выдыхаются и, бывает, спотыкаются. Специалисты спотыкались чаще всего на «материальном обеспечении идей», все из-за того же злосчастного разрыва между спросом и предложением. Идей в наше время переизбыток, а машин, приборов, инструментов, металла, цемента, дерева не хватает. Н Астапович словно перестал понимать, что такое не хва тает и что такое плановые лимиты. Что есть в стран и что предназначено для сельского хозяйства (не игрушки делаем — кормим народ!) — все должно быть добыто"Идея комплекса по откорму совпала с общей государственной установкой на концентрацию и специализацию потому сравнительно легко была материализован в смысле включения в план. Но само строительств ежедневно ставило перед руководством совхоза задачи, казавшиеся молодым непреодолимыми (вот где еще вы является консерватизм молодых — в растерянности пере-трудностями!). Но два человека не отступали ни пере какими препятствиями — сам Астапович и его верны «оруженосец» Яшка Качанок, над которым Федор Тиме феевич часто подтрунивал, часто «щелкал» по носу, и постоянно держал при себе — за оптимизм, за веру, чт «нет таких крепостей, которых нельзя взять», за бе отказную готовность взвалить на себя любую работу часто очень далекую от его обязанностей профсоюзного организатора.Чего не могли выбить молодые обладатели высоких дипломов, то поручалось Качанку, который когда-то, будучи уже председателем сельсовета, кончил вечернюю школу-десятилетку и в тридцать три года получил аттестат (о том, как он сдавал экзамены, добранцы рассказывали анекдоты) и который имел полдюжины дипломов об окончании различных краткосрочных курсов — по линии Советов, кооперации, профсоюзов; кстати, на курсах этих оН всегда учился на «отлично», привозил похвальные грамоты и тыкал ими в нос учителям своей школы, учившим его в вечерних 9-м и 10-м классах, ставившим четверки, а потом распускавшим анекдоты, что он Индию искал в Южной Америке.- Что хочет?— Сантехнику.— Какую?— Трубы, радиаторы. Астапович разозлился.— Ты, Яков, того? — постучал он себя по лбу.— У нас что — трубный завод? Мы совхоз мясного профиля..— Есть у нас трубы, Тимофеевич, - убеждал Качанок!— А самим потом как? Вылетать в трубу?— Чтобы мы с вами не достали труб?! — хитро нажимал Качанок на директорский гонор.— Тришкин кафтан! Хитрец твой врач.— А мы что, лыком шиты? Не из частных рук купим. На заводе. Все по закону, Тимофеевич. И больнице поможем. Люди спасибо скажут.— Но как он, чертов сын, врач твой, добрался аж дев Бердичева?— Гомель и Бердичев давно породнившиеся города. Так^ бывало часто. «Ивняки» Кузя и Астравец,