«Спаси меня, сынок».Неужто ни у кого — ни у Раи, ни у Петра, ни у племянниц — не хватило соображения?— Вам что, негде ее положить? — спросил тихо, но так, что сестра вспыхнула от сознания вины и стыда.— Так ведь она сама не хочет, Максим. Можно у нас в спальне.Он резко распахнул дверь в другую боковушку, светлую, которая называлась спальней. Там стояли железная кровать и рядом детская, деревянная.Максим перекинул гору подушек с большой кровати на детскую.Рая испуганно суетилась рядом.— Постели!Но тут же подумал, что он несправедлив и жесток с сестрой. В конце концов, ни он, ни младший брат Анатолий, инженер-железнодорожник, не дали матери тепла, которое грело бы ее старость. Не захотелось ей жить ни у него, ни у Толика, холодно ей было в их городских квартирах. А Рая, ее дети, давали это тепло, эту полноту жизни, только тут матери было хорошо и уютно, хотя Максим знал, с Раей мать не всегда ладила, Рая грубовата, криклива. На зятя мать жаловалась— пьет Петро, при детях и при ней, старухе, ругается. Но все здесь было свое, родное. Не Дашина вежливость, от которой, наверно, стыла кровь.Он сам перенес мать из темной боковушки в светлую спальню. Как ребенка, завернув в одеяло. То, что он впервые взял мать на руки, почему-то смутило и испугало. Испугало, очевидно, потому, что мать была очень уж легкая, для его мужских рук почти невесомая, пятилетний ребенок тяжелее. А что смутило, понять не мог.Дневной свет ослепил мать, но и обрадовал. Она зажмурилась и болезненно улыбнулась. Как будто удивилась:— Снег идет?— Замело так, что едва проехал.— Сретение. Зима встречается с весной. Последнее подметает.О весне она сказала, с надеждой взглянув в глаза сына.Чтоб совсем не обидеть Раю, согласился позавтракать. Поковырял вилкой картошку, яичницу, выпил чай, пахнувший дымом. Спросил, кто мать лечит. Сестра хвалила их докторку: молодая, всего второй год работает, но очень внимательная, все ею довольны, к матери два раза на день приходит, хотя полдеревни гриппует.Для Раи старательность, внимание доктора — это все, что нужно. Но он знает, что одной старательности мало в любом деле, а в лечении человека особенно. Нужны умение, опыт. Вряд ли есть он у молодого врача. Надо вызвать доктора из районной или областной больницы. Но как это сделать? На беду, так замело, что санитарная машина не пройдет, пока не расчистят дороги. А снег все еще сыплет, хотя метель утихла.Вернулась от соседей племянница, шестилетняя Люда. Громко что-то рассказывала матери там, за дверью, в пристройке. Вошла в комнату застенчиво, но, очевидно, наученная матерью, подбежала, поздоровалась:— Здравствуйте, дядя Максим, — и обняла за шею холодными ручками, холодными губами поцеловала в горячую щеку.Выполнила обязанность и сразу к бабушке. За перегородкой звенел ее веселый голосок:— Баба, а я тебе принесла яблоко. Тетка Фекла дала. Гляди, какое! Подмерз только один бочок, — и засмеялась тому, что у яблока подмерз бочок.И бабушка тоже что-то ответила ей, но так тихо, что нельзя было расслышать.Малышка не думает о том, о чем думают они, взрослые, чего боятся и, ничего не делая, ждут. Ребенок верит, что бабушка всегда будет с ней.Мысль эта подняла Максима с дивана. Сорвал с лосиных рогов пальто, оделся.Вошла Рая. Удивилась:— Куда ты, Максим?А он удивился ее вопросу.— Надо же что-то делать.— Что ты сделаешь? У Клименковых целый год старик лежит.