Директор согласился, казалось, с энтузиазмом.— Все будет сделано, Павел Степанович. А по дороге на завод недовольно ворчал:— Богадельня у меня, что ли? Свой завод ещё в развалинах. Кто тащит, на того и наваливают.Лазовенка искоса посмотрел на него, улыбнулся.— Что для вас значит, Лаврен Корнеевич, две машины, когда их у вас двенадцать?— Две? — директор даже подскочил. — И не думайте и не надейтесь. Одну.— Пятьдесят семейств в земле, Лаврен Корнеевич. Послушайте только, как люди живут…— Сам знаю! — отрезал тот, однако машины дал.Василь так организовал работу, что за полмесяца вывезли лес на все пятьдесят домов. И ещё для общественных построек навозили. В районе удивленно покачивали головами. Директор завода не поверил и сам приехал с парторгом посмотреть. Василь использовал этот приезд. Быстро собрал колхозников. Они сердечно поблагодарили гостей за машины и предложили и дальше крепить дружбу. А конкретной просьбой было—помочь им напилить досок. На прощанье директор с ласковым укором сказал:— Ну и хитрый ты человек, Василь Минович.Через месяц с помощью шефов Василь приобрел для колхоза трехтонку. В то время это было великим богатством.Одновременно шла подготовка к севу. Всю зиму Василь перечитывал учебники, освежая свои знания по агротехнике. Не выпускал из колхоза участкового агронома.Государство предоставило семенную ссуду.За трактор пришлось побороться. Директор МТС Крыло-вич встал на дыбы:— У тебя лучшие в районе лошади, волы.Василь добился своего — заключил с МТС договор. Директору сказал:— Не хочешь, чтоб неприятности были, обеспечь меня всем необходимым. Не забудь о предплужниках, лущильнике, культиваторе.— Не забуду. Но посмотрим, как ты будешь со мной рассчитываться.— А я и не собираюсь рассчитываться с тобой. Будем рассчитываться с государством.Его заслушали на бюро райкома и поставили колхоз в пример другим.Весной он предложил колхозникам мероприятия, которые должны были резко поднять экономику колхоза: засеять под огород вдвое больше, чем засевалось до войны, отвоевать у болота пятьдесят гектаров осушенных, но за время войны снова заболоченных торфяников. Собрание проходило бурно.Выступали против главным образом лентяи, которые знали, что и огород, и в особенности весенняя осушка потребуют чрезвычайно напряженной работы. В этом они были правы. Работать пришлось так, как, может быть, многие не работали за всю свою жизнь.Но труд их не пропал даром: огород и хорошо ухоженный сад дали богатый урожай. Все лето возили огурцы, помидоры, капусту на колхозный рынок.— Живем ещё не богато, как видишь, — говорил Василь Максиму, когда они через часок шли в школу, где должен был состояться вечер, посвященный Дню Конституции. — Но главное — люди верят, что скоро будем жить как следует… А это великая сила — такая вера. Люди у нас замечательные. С такими людьми можно горы перевернуть. Одним словом, поживешь — увидишь…— А все-таки это свинство! — Алеся со злостью швырнула учебник тригонометрии. — Не перевариваю эту противную тригонометрию. Косинус, синус, тангенс, котангенс… Слишком он воображает…Маша, сидевшая по другую сторону столика, тоже за книгой, подняла голову, и невеселая усмешка на миг осветила её лицо.— Кто? Тангенс?Алеся сначала не поняла, потом, поняв, возмутилась:— Не прикидывайся, пожалуйста. Я же вижу. Ты битый час читаешь одну страницу.