Троцкий поддержал:— Да, собраться нужно поскорее.

  Пока Елена Дмитриевна Стасова сообщала членам ЦК о срочном заседании, Ленин трудился с утроенной энергией.Цель сейчас была одна: ослабить силу немецкого удара, дать Гофману понять, что без сопротивления не сдадимся.Еще несколько дней назад внимательно изучив по карте линию фронта, Владимир Ильич отметил, что главное направление удара будет на Двинск. Тут немцы наиболее углубились на восток, тут стык русских фронтов, Западного и Северо-Западного. Наконец, Двинск — железнодорожный узел, взятием его перерезаются пути на восток из Белоруссии, Литвы, Латвии. И еще: в Двинске — концентрация армейских штабов и складов. Немцы были бы дураками, если бы не постарались захватить оружие, амуницию, хлеб. Из Двинска прямая дорога на Петроград.Другое важнейшее стратегическое направление — на Киев. Между ними — удар на Минск, на Оршу, чтобы приблизиться не только к Петрограду, но и к Москве.Владимир Ильич пошел в аппаратную, связался с Двинским Советом. Оттуда передали, что с самого утра над городом летают немецкие аэропланы, а, по данным разведки, на участке фронта перед Двинском появились новые кайзеровские дивизии, две или три.Ленин в ответ продиктовал:— Оказывайте сопротивление где это возможно. Вывозите все ценное и продукты. Остальное все уничтожайте. Не оставляйте врагу ничего.Николай Петрович Горбунов, слышавший эти указания, почти дословно повторил их на другой день, девятнадцатого, когда немецкое наступление развернулось в полную силу, в ответе председателю Совета Дриссы Урбану, спрашивавшему у Ленина, что делать, когда немцы подступят к городу.Подписывая телеграмму, Владимир Ильич дополнил ее двумя короткими, но очень емкими предложениями: «Разбирайте пути — две версты на каждые десять. Взрывайте мосты».Ленин определил не только тактику отступления, но и тактику партизанской войны.Заседание ЦК было коротким. Ленин с большей, чем раньше, категоричностью, потребовал: выступают только представители от фракций, докладчиков ограничить пятью минутами; высказываться, собственно, по одному пункту — о неотложном обращении к немецкому правительству с предложением о возобновлении мирных переговоров.Бухарин от имени «левых» решительно выступил против такого обращения.Троцкий, уводя от сути ленинского предложения, снова, как и накануне, призывал ожидать «психологического эффекта», который окажет наступление на немецкий народ, ожидать «взрыва в Германии», в который он, мол, по-прежнему верит.Одним голосом перетягивают «левые» и троцкисты. Убедить этих людей невозможно. Факты? «Если факты противоречат нашим теориям — пусть будет хуже для фактов» — по такой логике действовали Бухарин и Троцкий.Ленину было горько от голосования, от упрямства неглупых, казалось бы, людей, от неразумного упрямства, за которое придется кровью расплачиваться солдатам, рабочим.Однако поражение обезоружить вождя не могло.Владимир Ильич действительно осуждал себя за мягкость, допущенную в полемике с противниками мира до этого. Дипломатические соображения — не выдать Кюльману и Гофману в ходе переговоров расхождений в руководящей партии, которые немцы могли бы использовать, — сдерживали его от удара по Бухарину и Троцкому со всей силой его, ленинской, непримиримости к любому оппортунизму. Но дольше терпеть такое положение невозможно! За мир нужно начать открытый бой! И — немедленно.