Но сдержался — не сказал. Однако записал эту мысль: пригодится.В кабинет вошел Крыленко, виновато извинился за опоздание. Однако члены правительства понимали, что могло задержать Главковерха. Все повернулись к нему, с нетерпением ожидая услышать последние известия с фронта.Ленин посмотрел на него вопросительно. Крыленко глазами показал на двери: человек ожидает там, в комнате секретариата.Ленин чрезвычайно редко выходил во время заседания. А тут написал Свердлову: «Ведите заседание» — и быстро вышел. За ним вышел Крыленко.Членов правительства это встревожило и совсем сбило с толку «чесоточных» выступающих.Прапорщик Турчан, фронтовой коллега и друг советского главнокомандующего, увидев Ленина, вскочил, вытянулся.Владимир Ильич протянул ему руку, поздоровался. Сразу спросил:— Охрана у вас есть?— Даем двух красноармейцев, — ответил Крыленко.— Им задача известна? Они — ваши дублеры. Что бы с вами ни случилось, пакет должен быть доставлен коменданту Двинска. В этом конверте, — Ленин показал на Горбунова, державшего конверт, — наше спасение. Понимаете, как это важно?— Так точно, товарищ Ленин.— Как едете?— Даем спаренные паровозы, — сказал Крыленко.— Передайте по линии. Комиссарам станций. Всюду должны быть зеленые светофоры.Горбунов вручил Турчану засургученный конверт. Тот положил его в полевой планшет, надетый через плечо.Ленин внимательно проследил, насколько надежно спрятан документ. Снова протянул Турчану руку, заглянул пристально в глаза.— Ждем вас, товарищ, с ответом. Хорошо, если бы вы вернулись завтра ночью.— Сделаем все, что зависит от нас, товарищ Ленин.Владимир Ильич задумчиво повторил:— Да… Что зависит от нас.Когда Турчан, испросив разрешения, повернулся по-военному и вышел, Ленин еще минуту стоял посреди комнаты в задумчивости, как бы прислушиваясь к шагам посыльного в коридоре. Потом обратился к Крыленко и неожиданно весело спросил:— Николай Васильевич, вы болели чесоткой?Командующий смутился:— Что вы, Владимир Ильич!Его смущение еще больше развеселило Ленина, он тихо засмеялся:— Уф! И скверная же болезнь чесотка! И тяжкое же ремесло человека, которому приходится парить в баньке чесоточных… Но нужно парить! Нужно! — и пошел в кабинет продолжать вести заседание Совнаркома.

  Троцкий снова принимал Локкарта.После срыва мирных переговоров и начала немецкого наступления неофициальные представители бывших союзников Робинс, Локкарт и даже социалист Садуль активизировали свою деятельность, теперь уже не только по собственной инициативе, как сделал это вначале Садуль, а во исполнение секретных инструкций своих правительств.Локкарт увидел, что англичане из-за своей консервативной позиции — никаких отношений с большевиками! — много потеряли, и что было силы бросился вдогонку за старшим соперником — Робинсом.Самоуверенный, необычайно деятельный, пролаза до наглости, воспитанник Кембриджа и дипломатического колледжа (там он прошел курс в специальной секретной группе перед тем, как поехать консулом в Москву в начале войны), англичанин был обеспокоен тем, что Ленин ни разу не принял его, а Робинса, по его данным, за то время, как он, Локкарт, приступил к исполнению своей миссии, принял дважды.Это било по самолюбию. Выходит, Ленин игнорирует его? Кто же кого не признает? Правительство Ллойд Джорджа — большевистское правительство? Или Ленин — правительство «владычицы морей»? Неудачи с приемом у премьера Локкарт как бы компенсировал встречами с наркомами, с партийными лидерами, в первую очередь с Троцким и Бухариным, так как еще в Лондоне получил указания постараться наладить контакты с этими людьми.