Шикович спросил уже почти спокойно:— Все же интересно, что заставило вас продавать людей фашистам? Лучших людей.Дымарь прищурил глаз с шутовской гримасой и не ответил.— Расскажите, как вы стали Березовским, — приказал майор.Портной прищурил Второй глаз и опустил седую голову на грудь.Рассказал сам Сербановский:— Вам это должно быть интересно, Кирилл Васильевич. Уничтожив документы на Дымаря, он симулировал эпилептический припадок. Упал на улице вечером. В Куйбышеве это было. Так, Дымарь? Естественно, попал в больницу. Пришел в себя — хвать, пусто в карманах. Всего якобы обчистили: документы, деньги, часы. Фамилия? Березовский Сергей Петрович. По справке из больницы получил новый паспорт. Устроился в Вольске. Лучшим портным считался у рабочих цементного завода.Дымарь на миг поднял голову, и ехидная улыбочка искривила его бескровные губы.В комнату, спросив разрешения, вошел коренастый бородач в ватнике, в высоких юфтевых сапогах. Фигура его, походка, руки выдавали человека физического труда. Может быть поэтому, неуместными и лишними казались очки на его бородатом широком лице.Шикович заметил, с какой ненавистью глянул на дородного бородача плюгавый Дымарь.Швагеров, бывший следователь полиции, поздоровался и дисциплинированно подождал у порога, пока Сербановский не показал ему, куда сесть.— Ну, чем вы занимаетесь? — спросил майор.— Осматриваю город. Какой город вырос! Какой город! — И он глубоко вздохнул, не то от восторга, не то сожалея, что город построен без него.— Город — песня, — согласился Сербановский,— Песня?! Это вы хорошо сказали. — Швагеров, не снимая очков, вытер чистым платком, глаза.— Скажите Швагеров, что доносил вам Дымарь о Кузьме Клеще?Подследственный настороженно повернул голову к свидетелю. Швагеров задумался.— Я вам напомню. О том парне, который казнил Лучинского.— Ах, о Яроше?— Откуда вы знаете его настоящую фамилию?— После того случая вскоре установили, что никакой он не Клещ, а студент медтехни-кума Ярош. Вся полиция была поднята на ноги, чтоб его поймать.— Хотите знать, у кого он скрывался? У Савича.Косматые брови Швагерова поднялись от удивления. А Дымарь дернулся на стуле и визгливо крикнул:— Про Клеща я никому слова не сказал! Швагеров покачал головой:— Мне про Яроша он не говорил,— Швагеров, я не хочу лишний раз напоминать вам, что значит для вас искренность и откровенность.— Товарищ майор! Я за свою вину пятнадцать лет отбыл. Недавно начал жить заново. Почувствовал себя человеком. Вы читали мои характеристики. Так неужто вы думаете, что я буду теперь выгораживать этого… паука?— Сам ты паук! — злобно огрызнулся Дымарь.— Был, — спокойно согласился Швагеров. — Но теперь стал человеком.— Вы знали, — Сербановский заглянул в бумаги, — Лотке? Механиком пожарной команды был одно время.— Лотке? — Швагеров хмыкнул. — Каких только фамилий у него не было. Это Ганс Крафт. Колонист с Украины. Шпион.— Агент СД?— Безусловно,— Дымарь был знаком с Крафтом?— Нет, не был! Не знаю никакого Крафта! — поспешил отпереться подследственный.— А по-моему, был, — сказал Швагеров. — Что-то мне припоминается, когда ты шил мне костюм, Крафт тоже пришел на примерку. Тогда он был в форме железнодорожника,— Мало кому я шил! Всех…— Ясно! — перебил Сербановский. — А теперь повторите кратко свои показания по делу Савича,