— Да, это повод для войны, — почти с угрозой поддержал дуайена Нуланс, который был автором меморандума и главным инициатором дипломатического демарша: Франции, правительство которой вынашивало планы проникновения на Украину (уже велись переговоры с Центральной Радой) очень нужна была дружба и поддержка королевской Румынии, соседки Украины…На лице Френсиса промелькнула тень недовольства — его перебили, хотя это была и поддержка; независимость французского посла, его нежелание считаться с лидерством самой богатой страны давно раздражали американца.Френсис кашлянул, словно подбирая ноту, на которой нужно бы кончить заявление. Действительно, в голосе его появился металлический звон:— Мне поручено вручить правительству России меморандум дипломатического корпуса. Мы требуем немедленного освобождения посланника Диаманди и всех подданных его величества короля Румынии.Френсис поднял над красным бархатом папки лист белой бумаги с текстом меморандума. Он ожидал, что Ленин подойдет и возьмет меморандум. Ленин не торопился. Прищурившись, он улыбнулся послу Эфиопии — красивому негру, все еще рассматривавшему его с детским любопытством. Френсису пришлось переступить условную черту — сделать шаг к Ленину. Тогда и Ленин ступил навстречу, принял меморандум. Пробежал глазами по тексту. Обратился к послам:— Господин дуайен! Господа! Я не хотел бы напоминать, что было в истории отношений между странами. В истории пролито море крови рабочих и крестьян. И кровь эта льется по сегодняшний день. Она льется по вине правительств, называющих себя цивилизованными…Это был ответ на намек Френсиса, что, дескать, Советское правительство поступило не как цивилизованное.Ленин, говоря по-народному, рубил наотмашь, так, что у послов Антанты посыпались искры из глаз; они вскинули головы, переглянулись, зашевелились, сбились в кучку, словно опасаясь за единство своего фронта; в горле «английского льва» что-то булькнуло.Послы готовы были броситься в бой за свои правительства, доказывать, что не они виноваты в войне, — виноват кайзер Вильгельм, император Иосиф. Но у них была договоренность: ни при каких поворотах разговора не обсуждать обращения Советской России к правительствам и народам воюющих стран. Еще в конце ноября на совещании в американском посольстве договорились на ноты Советского правительства не отвечать, ни в какие контакты не вступать. Начать разговор о войне и мире — значило бы вступить с большевиками в переговоры. Ленин хитро толкает их на это. Какой дипломат! — подумали некоторые из послов. Даже те из них, которые не знали английского языка, почувствовали, что Ленин сказал что-то необычное, и начали переспрашивать соседей.Ленин нарочно сделал паузу: пусть дуайен возразит.Френсис смолчал.— По существу меморандума. Правительство Советской России не считает недопустимым арест дипломатического представителя страны, без объявления войны открывшей военные действия против русской дивизии. Мы вынуждены были пойти на эту крайнюю меру, ибо не имели другой возможности освободить арестованных солдат. Для нас жизнь солдата дороже, чем спокойствие, комфорт дипломата. Думаю, вы, как цивилизованные люди, с этим согласитесь. Советское правительство будет любыми средствами защищать русских солдат от издевательств и насилия. До нас доходят сведения, что насилие и издевательство чинят китайские власти над нашими солдатами в Маньчжурии. Я заявляю об этом, пользуясь присутствием посла Китая…