Удивило хозяйское ее внимание.— Карик, по-моему, на том конце нечего пить.., Передай рыбу на левое крыло. Нам тут понаставили, будто мы из голодного края.Когда кричали «Горько!», поднималась первая и первая целовала мужа без смущения, застенчивости, как на серебряной свадьбе, разве что слишком долго.Раньше огорчало Ветино легкомыслие. Но и эта ее зрелая практичность не порадовала. Материнские контрасты. Даше всегда не хватало чувства меры. Чего доброго, такая Вета, какой она показала себя сегодня за столом, через неделю захочет командовать Ганной Титовной. Надо с Ветой поговорить. Конечно, не сейчас и не здесь.Она и о нем проявила заботу:— Устал, папа?— А ты?Улыбнулась.— Невеста не имеет права уставать. Как считаешь, ничего?— Все хорошо.Вот так, он здесь в гостях.— Ганна Титовна заказала еще водки. Напрасно.«Отчего это — от скупости или из боязни, что перепьются? Как я плохо знаю свою дочь».— Я задам тебе один банальный вопрос.— Счастлива ли я?— Семейное счастье — понятие, для проверки которого требуется время. И немалое.— У тебя было время для проверки. Ты счастлив?— Родителям таких вопросов не задают.— Почему? Мама вчера сказала, что она несчастна.— Ты знаешь свою мать. Настроение — ее хозяин. Я не хотел бы, чтоб ты была похожа на мать... в семье.— Вот ты и ответил на мой вопрос. Скажи, можно всю жизнь любить человека?— Можно. Это как раз то, что называется счастьем.Корней, который разговаривал с одним из своих подвыпивших товарищей, повернулся к ним, чтоб послушать, о чем говорят отец и дочь.— Давай свой банальный вопрос. Ответим вместе с Корнеем. — Она положила руку на руку мужа.Когда они остались вдвоем в шумном зале впервые за весь суматошный день, у него появилось странное желание спросить у дочери... хочет ли она иметь ребенка? Вопрос этот не был банальным. О банальности он сказал, чтобы придать ему шутливый оттенок. Обо всем остальном они так или иначе говорили раньше. Этот же вопрос до ее замужества не мог возникнуть. Возможно, что и сейчас он неуместен и в какой-то степени бестактен. Но ему хотелось знать, как дочь относится к тому, что стало началом их разлада с Дашей. Знал, Вета удивится. Знал, ответит, что надо окончить консерваторию. Однако по тому, как она удивится и как скажет, можно будет понять, сопоставить кое-что и сравнить. Но теперь в разговоре участвовал третий — ее муж. И Максим почти обрадовался, что Корней помешал ему задать этот вопрос, все-таки слишком тонкая и деликатная тема для беседы отца с дочерью.— Я хотел спросить... любишь ли ты меня?— Папа! — Вета засмеялась, обняла его и три раза поцеловала в щеку.После Ветиного вопроса «Устал, папа?» и разговора с ней он действительно почувствовал усталость. Едва дождался, пока гости начали расходиться. С ним прощались как с хозяином. А он ушел, ни с кем не простившись. С дочкой, зятем и его родителями завтра встретится.Но в фойе его ждала Даша. Взяла под руку. Максима даже передернуло. Меньше всего хотелось сейчас выслушивать ее, разгадывать очередную хитрость, а без хитрости, направленной к собственной выгоде, эта женщина и слова не вымолвит.Почти грубо высвободил руку.— Что, опять не хватило денег?Даша сделала вид, что обиделась.— Ты можешь без грубости? Не хочу идти ночевать к ним. Ненавижу твоих Прабабкиных. Возьми меня в гостиницу.Что это, надежда на примирение? Поздно. Надо ответить ей решительным «нет». Но не ответил. Задумался. Она ждала, искательно заглядывая ему в лицо. Максим думал не о ней и не об их отношениях. Все решено, и не может быть ни возврата, ни компромисса, слишком часто он шел на компромиссы, хватит. Он подумал о дочери и о сватах. Как они к этому отнесутся? Не хотелось, чтобы все открылось сегодня.