Сердце на ладони, часть 3

«Не обращайте внимания. Назначения его я сам буду проверять. А вам советую: остерегайтесь этого человека, ничего не говорите при нем».Тогда я раскумекала, что к чему и какая такая глиста у нас завелась.А как-то, осенью уже, вызывает меня Савич и говорит:«Вот, Сидоровна, штат ваш пополняю. Видите, какие хлопцы!»Хлопцы ладные. Двое. Сразу вижу, не окруженцы. Окруженцы бывали уже у нас. Кожа да кости. Которых мы лечили, которых просто подкармливали. А эти оба в теле. Только один, Леша, бороду отпустил. А у другого, Вани, она, верно, и не росла еще. Чего это, думаю, такие хлопцы к нам, в заразную, поперлись? Дурни. Правда, Леша этот как открыл рот, так, может, минута прошла, пока слово вымолвил: заика такой. Его Степан Андреевич назначил ездовым — дрова привозить, умерших отвозить на кладбище. А Ваню санитаром. Он, как девочка, молоденький, беленький и ручки белые, к черной работе не привычные. Жалко мне его было. Дитятко горемычное, что тебя заставило за заразными прибирать?Через несколько дней кличет меня Степан Андреевич, закрывает дверь у себя в кабинете и говорит шепотом:«Сидоровна, есть к вам просьба. Дайте, говорит, ключ от вашей кладовой Ване».Я сразу не поняла, заартачилась.«На что ему ключ? Не дам я никому ключа».Он главный врач и мог мне приказать, а он просит, ласково так:«Поймите, Сидоровна. Это очень нужно».Тогда я и спросила у него:«Скажите мне, Степан Андреевич, кто такие эти хлопцы?»«Я не хочу ничего от вас скрывать, Сидоровна, — отвечал он. — Это советские разведчики. Им надо кое-что передать по радио нашим. Они облюбовали вашу кладовку». Бельевая кладовка была на чердаке третьего корпуса, где помещались изоляторы.Назавтра утром отдает мне ключи не Ваня, а Леша и говорит тихонько, но быстренько, ни-сколечки не заикаясь: «Спасибо, говорит, Клавдия Сидоровна. Уютное у вас местечко там, подходящее. Но мы вас часто не будем беспокоить».Потом я узнала, что они перевозят и перевозят свою рацию в разные места. Чтоб не засекли их.Степан Андреевич в то время пошел служить в управу. Наши, кто хорошо не знал его, ругались: к немцам подлизывается. Некоторые даже бросили работу. Потому что он оставался главным врачом. Но теперь он не сидел все время в больнице. Приезжал после обеда, редко с утра, на консультации, на обход. Больницей заведовала его заместительница Вакулова Раиса Сергеевна. Она и до войны у нас работала, в детском отделении. Не старая еще была, да в первые дни войны у нее сына убило бомбой, шестнадцать годков хлопчику. Может, от горя такого она вся поседела. Белая-белая.И все молчала. Редко слово от нее услышишь.Раису Сергеевну гестапо схватило в ту же ночь, когда убили Савича. Тогда много кого из наших арестовали. Аптекарку Надю (фамилии не помню уже), Васю Одинца, шофера санитарной машины. Степан Андреевич, когда пошел в управу, раздобыл эту машину для больницы. Грузовичок с будкой. Снимали будку, возили дрова из лесу, потому что со склада немцы не давали. Хорошо знаю, что и в лес машина пустая не ходила: иной раз поедет по дрова пять человек, а назад вернутся двое. Кто бежал из лагеря — у нас в больнице пристанище находил. Отойдет немного, подкормится человек и — в лес. Я таким одежу доставала, покупала, выменивала. Однажды сама Раиса Сергеевна попросила меня купить десять ватников, деньги дала. Да она не как Степан Андреевич — не с открытой душой. Будто и не доверяла мне, остерегалась. Признаюсь, обидно было. Степан Андреевич вон кого мне доверил — разведчиков! Да и не только разведчиков! Как-то Вася привез в машине «больного» — лысого человека с веселыми глазами. С машины его ссаживали, под ручки вели, как настоящего больного. А позвал меня Степан Андреевич к себе — гляжу, «больной» этот ходит по кабинету, поглаживает лысину и смеется, подмигивает. Доктор тоже улыбается.