— Один из нас сегодня должен умереть, — сказал он зло и серьезно. Тарас, хотя и почуял что-то недоброе, улыбнулся, как бы заинтересованный игрой.— Условия: расходимся и сходимся в лозняке. Кто увидит первый… Случайный выстрел… Несчастный случай. Больше двух лет не дадут… не бойся!Если б не блестели так глаза, не подергивались губы и пальцы лихорадочно не перебегали по граненым стволам двустволки, это можно было бы принять за очередную шутку Славика, пускай неуместную, детскую, но шутку.Но сейчас Тарас разозлился:— Для этой игры ты позвал бы Витю. И не ружья вам нужны — деревянные пистолеты. Аяь. перерос. Да и тебе пора…— Ты гад! — закричал Славик, брызгая слюной. — Ты… Ты… Ты подлец! Я ненавижу тебя.— За что?— За что?! Она моя девушка. Я первый познакомился!.. Я первый!..— Фью, — свистнул Тарас. — Погоди, ты о ком это?— Идем, а то я тебя прикончу на м. дле! — выходил из себя Славик.Тарас наконец все понял. Маша как-то рассказала ему, что она встречалась со Славиком. Не призналась только, что встречи эти продолжались и потом. Он не придал этому значения. Мало ли кто с кем раньше встречался! А оно вон как обернулось! Однако что это за метод решать такие вопросы? Скажи, пожалуйста, какой средневековый рыцарь!— Дурак! Она что, твоя частная собственность? Ты откупил ее? Идиот! У нее своя голова на плечах. И не такая пустая, как твоя. Она сама может выбирать, с кем ей встречаться. Пошел ты… — Тарас выругался, повернулся и, поправив за спиной ружье, быстро зашагал назад.В глубине души Славик, пожалуй, был рад такому исходу. Он даже подсознательно надеялся на него еще там, на заводе, когда в голову пришла сумасшедшая мысль о «ковбойской дуэли»: он знал, что Тарас стреляет лучше.Тарас отказался, сдрейфил, удирает — это уже поч-ти его, Славика, победа. А победу надо закрепить. Тем более что злость не остыла, все еще кипела в нем.— Стой! Буду стрелять! — Славик вскинул двустволку и выпалил вверх.Тарас вздрогнул. Он шел с незаряженным ружьем, а этот тип, выходит, зарядил еще дома. «От такого шалого всего можно ждать».Он повернулся:— Стреляй!Славик с поднятым ружьем двинулся к нему.— Кто в тебя будет стрелять! Дрожишь? Побелел?Действительно, Тарас побледнел и дрожал. Он был из тех людей, кого почти невозможно заставить потерять над собой власть. Но пусть остережется тот, кто доведет его до такого состояния! Славику, очевидно, казалось, что он и впрямь втоптал своего соперника в грязь — напугал, унизил, уничтожил. Что ему еще добавить? И он со всего размаха дал Тарасу кулаком в челюсть. Тот чуть покачнулся, сделал шаг в сторону, шире расставил йоги. На лице застыла кривая улыбка.— Разве так бьют?…Кажется, и не замахнулся вовсе, а Славик отлетел, как мяч, хлопнулся на колючую сухую траву. Ружье вывалилось из рук.Вскочил и петухом налетел на Тараса. Тот снова будто бы и несильным Ударом опытного боксера отбросил его еще дальше. Славик завыл, пополз к ружью. Тарас поднял Славика, увидел, как заплывает подбитый глаз, спросил:Хватит или еще?Cлавик до крови прокусил ему руку. Тарас отблагодарил его двумя легкими пощечинами и толкнул в лозняк. Схватил его ружье и ушел. Славик сидел в кустах, закрыв ладонью подбитый глаз, и тихо скулил от злобы, обиды и боли.Валентина Андреевна ужаснулась, увидев Тараса с двумя ружьями. — А Славик?— Лежит там,— Как лежит?