Она спросила почти шепотом:— А жены... вашей... не будет?Максим резко затормозил машину. Остановился. Посмотрел на нее. Черт возьми, как он не подумал, что Даша может прийти с Игнатовичами? Наверно, придет, потому что любит показать на людях свою причастность к искусству. Неплохо окончательно дать ей понять, что от их союза ничего не осталось, что он открыто, без ханжества готов пойти на сближение с другой женщиной. Но смолчит ли она? Скорее всего учинит скандал. На ее стороне формальное преимущество: никто не знает, как они живут, но все знают, что они муж и жена. Поддержат ее. Права свои, писаные и неписаные, Даша усвоила отлично.— Назад? — опять-таки шепотом спросила Галина Владимировна.— Назад? Нет! Только вперед! После такой подготовки — и отступать? С Дарьи Макаровны, пожалуй, станется учинить скандал, но мы не дадим ей этой возможности. Мы сядем врозь.Она нервно рассмеялась.— Вы предусмотрительны. Но зачем вам такая партнерша?Максим поставил машину не на площади, а в проулке за театром. Галина Владимировна спросила озабоченно:— Не уведут?— Ее уже три раза крали. Но возвращали обратно. Один наглец даже письмо оставил с благодарностью. Я хочу, чтоб украли совсем. Может быть, тогда мне, как потерпевшему, продали бы без очереди новую. А то эту больше латаю, чем езжу на ней.У театрального подъезда она смущенно попросила:— Дайте мне билет.Максим достал билеты, один оторвал ей.— Так рядом же, — испуганно сказала она.— Не волнуйтесь. Вы будете сидеть далеко от меня.Когда передавал билет, почувствовал, как дрожит ее рука — женщину трясло. Грустно подумал:«Проклятые условности. Сколько надо пережить, чтоб пойти с человеком в театр. Первобытные нравы!»Галина Владимировна быстро взбежала по ступенькам. Театралов у входа было много, несмотря на мороз. Слышались вопросы: «Лишнего билетика нет?»Максим увидел Лизу Игнатович. Она стояла за колонной и кого-то ждала. Вряд ли Игнатовича. Скорее Дашу. По тому, как Лиза посмотрела на него, понял: видела, с кем он вышел из переулка. Но это не испугало, наоборот, развеселило. Лиза не в пример сестре неглупа, обтесалась на комсомольской и профсоюзной работе. Интересно, как она себя поведет?Когда Максим спустился в гардероб, Галина Владимировна уже разделась, сменила сапоги на туфли, шубу и сумку с обувью держала в руках. Не хотела, боялась, чтоб он проявлял к ней излишнее внимание. Но в гардеробе никого знакомых не было. Актив раздевался в кабинете директора театра. Он предоставил ей самой сдать вещи, но, стоя рядом, пошутил:— У меня слабые навыки конспиратора. Идите за мной. Я покажу вам место.Он покупал билеты для себя и для Шугачевых. Лучшие — тогда еще не знал, кого пригласит — отдал Шугачевым. Запомнил ряд, места.Максима немного смущала процедура знакомства Галины Владимировны с Шугачевыми. Боялся не за Полю, а за Виктора. Тот по простоте своей может ляпнуть что-нибудь не к месту. Но Шугачевых еще не было. Добравшись до ряда, Максим тихо сказал:— Шестнадцатое — ваше.Она удивленно посмотрела на него и молча стала пробираться к месту, которое он показал.Максим пошел обратно в фойе, чтоб встретить и предупредить Шугачевых. Наконец увидел Полю и с облегчением вздохнул, пошел навстречу. Был уже второй звонок. Но где же Виктор?Еще одна нелегкая задача! Виктор остался дома. В театр пришла с матерью Вера. Как ей объяснить?