Вышли мы с Семеном вместе с солнцем, только что вставшим из-за озера, чтобы до полуденной жары дойти до пункта, отмеченного начальником штаба на карте.Сначала шли по узкоколейке. Давно ли прекратили ею пользоваться, а уже заросла травой. Как понимать: сила жизни или сила разрушения? Поделился своими размышлениями с Семеном. А он только хмыкнул в ответ. Меня не смущало его молчание, я свыкся, да и самому хотелось пройти молча, понаблюдать, подумать, погоревать в одиночестве. На людях тоска имеет особый вид. Говорят, горе переживать на людях легче. Горе... А если не хочется избавляться от душевной боли? Я понимал желание Семена пойти одному. Мне в полном одиночестве, возможно, и не очень хотелось бы остаться в чужом лесу, но поход с таким молчаливым напарником как раз под мое настроение.Сначала мне не нравился лес: не такой, как у нас в Приднепровье, — мелковат.— Не такой, — коротко согласился Семен.— Почему молчат птицы? По утрам лес наполнен птичьим гомоном.— Отпели. Середина июля.— Не скажи. У нас и в июле...— «У нас, у нас»... У нас — и в ведрах квас. Таким был разговор земляков, однополчан.Повернули на узкую извилистую лесную дорогу — из тех, которую еще в молодняке, легко прочищаемом, прокладывает лесник либо первый лесоруб на возу или санях. Есть что-то загадочное, таинственное в появлении лесных дорог. Один след — и дорога живет сто лет, пока растет лес. Только во время порубки дорога может порушиться, исчезнуть — при тралевке леса возникает много новых путей. Но случается и так, что люди хотят проложить дорогу, чтобы проехать прямее, а лес сопротивляется, дорога зарастает, особенно в лиственных рощах, в молодом осиннике; лес побеждает человека, тот уступает, и каким-то чутьем, может, даже не человека — коня, прокладывается новый след, и лес дает право на долгое существование новой дороге. Грубая сила техники, ломающая, снимающая молодняк, нарушила вечные, на удивление умные отношения человека с лесом.На карте лесная дорога не была отмечена. Но в стороне от узкоколейки — деревни с трудным для произношения карельским или финским названием. Населенные пункты по пути к будущему НП мы должны изучить, исследовать: кто там живет? Что за люди? Наладить с ними отношения. Тут будут ходить наши солдаты. Чаще всего — по одному: связисты, посыльные из НП за продуктами. На деревьях повиснет телефонный провод. Жители должны знать его назначение, не рвать.Дорога очень напоминала дороги в наших лесах, те, по которым я, как помню себя, ездил с отцом, ходил с мамой, с сестрами по грибы, по ягоды. Воспоминания как-то по-детски растрогали.— Как у нас, — сказал я Семену.— Что?— Дорога.— Дорога как дорога.Его село полевое, ближайший лес у них верстах в десяти, к тому же — за Днепром, летом не часто туда переправляются, потому земляк мой, наверное, и не чувствовал лесной красоты так, как я.А тут еще и лес изменился. После разнолесья — низкорослых сосен, разлапистых елей, заскорузлых берез, смотревшихся старушками, трепетной, вечно молодой осины, что раньше других пробивается к солнцу, но живет в дружбе и с елками и с березами, — вдруг чистый бор: одна в одну, высокие — шапка валится, — могучие, с чистыми стволами, медными перед кроной, сосны. Как у нас над Днепром. Даже дыхание занялось от радостного изумления.В мелколесье, когда поднялось солнце, было душно. А здесь, в бору, все еще держалась прохлада и воздух, казалось, звенел, как звенели, словно туго натянутые струны, стволы сосен.