— Не надо вспоминать. Потом, — мягко попросил Ярош. — Спасибо вам.— За что? — удивилась она.— Доброй ночи, — пожелал он больным и направился к двери.Майзис с женой и Маша приехали рано утром. Еще в тени не просохла роса. Еще спали дети и Шикович, проработавший до света. Но хозяйки уже возились в летней кухне под навесом. Им помогал Тарас. Разжег огонь под самодельной плитой, принес стол, дрова, продукты.Утро выдалось на диво — солнечное, звонкое, с луга тянуло сыроватой прохладой, а бор дышал еще сохранившимся с вечера теплом. Торжественная неподвижность сосен предвещала снова зной. А может быть, грозу. Дождя просили и люди и деревья. Но что бы ни ждало впереди в этот долгий летний день, такое утро — все равно что дитя: приносит улыбку и радость.Женщины были в хорошем настроении. Правда, посетовали на свою нелегкую дачную судьбу: опять гости!— Шикович мой что-то поостыл, уже мало кого приглашает, — заметила Валентина Андреевна.— Зато Антон старается.— Сегодня, Галина Адамовна, больше всего гостей моих, — отозвался Тарас. — Но своих я могу принять на лугу. Кроме воды и простора, им ничего не нужно.— Как не стыдно, Тарас! Твоим гостям мы всегда рады.Галина Адамовна говорила совершенно искренне. Ее больше тревожили гости мужа, вернее, одна гостья — Маша. Она видела девушку раза два мельком в больнице. Почему вдруг Антону вздумалось пригласить ее? Разве мало коллег врачей? Майзис, например, это понятно.Но тревога исчезла, как только Майзисы подкатили на своем красном запыленном «москвиче» и из машины вышла Маша. Девушка показалась Галине Адамовне не только неинтересной, но даже вульгарной. До неестественности рыжая, огненная, она, как бы бросая вызов, и платье надела необычной расцветки и фасона: красно-желтая, в кленовых листьях, легкая ткань словно не кроилась, не шилась, а прихвачена была на самой девушке по фигуре. Галина Адамовна улыбнулась, заметив, что Тарас разглядывает гостью, как некое диво.Вышел Ярош, еще в пижаме, стал извиняться. Жена Майзиса оправдывалась, объясняла столь ранний приезд:— Если мой муж что-нибудь вбил себе в голову, он не даст покоя ни себе, ни другим. Захотелось, видите ли, человеку стать рыболовом!— Какой из него рыболов? Договаривались в шесть, а сейчас девять. Соня!Ярош шутил, а сам посматривал на Машу, которая с детским восторгом озиралась по сторонам. Позвал:— Тарас! Где Тарас? Маша приехала, чтобы с тобой познакомиться.Тарас вышел к гостям — босой, в майке, в мятых парусиновых штанах. Поздоровался с Майзисом, с его женой, протянул руку Маше.Та не подала руку застыла, словно в недоумении, а потом сказала, как показалось Тарасу, разочарованно:— Вот вы какой! А я думала, вы как Антон Кузьмич.Это заставило насторожиться Галину Адамовну: почему ей хочется, чтоб все были похожи на Антона Кузьмича?Через некоторое время собрались на речку поудить. Ярош спросил:— Тарас, идешь с нами?— Нет, помогу на кухне.Тогда и Маша обратилась к хозяйкам:— Можно и я останусь помочь?— Ну что ж, пожалуйста, — согласилась Валентина Андреевна.Маша надела фартучек, ловко и красиво повязала косынку и сразу преобразилась — стала домашней и простой. И это вдруг понравилось Галине Адамовне. Присмотрелась лучше — и цвет платья не показался уже вульгарным, он хорошо подходил к красным волосам. Да и фасон не такой уж вызывающий — просто со вкусом скроено.