Сократив так легко, чисто механически, свой доклад, Бородка — сознательно или бессознательно, неизвестно — опустил довольно важную часть его, которая могла бы до некоторой степени сгладить жесткую критику других, а именно — критику работы райкома и своей, как первого секретаря. Иначе говоря, выпало то, что называется веским словом «самокритика». Между прочим, выпадает она в докладах довольно часто.О партийно-политической работе Бородка прочитал торопливо, не очень выразительно, без пафоса, с которым начат был доклад, а потому скучно и неинтересно. Но, дойдя до вопроса о торговле, он снова оторвался от текста и здорово, хотя и не столь жестко и уничтожающе, «пропесочил» председателя райпотребсоюза и некоторых председателей сельпо. О достижениях в области народного образования прочитал, о недостатках же стал говорить, опять выйдя из-за трибуны. В докладе было несколько примеров, но он некоторые из них пропустил, чтоб «выкроить» время для случая, который не успел попасть в написанный доклад, но который был отмечен красным карандашом на полях странички двумя словами с четырьмя восклицательными знаками: «Криницкая СШ!!!!»— О низкой дисциплине, плохой воспитательной работе в школах свидетельствует случай в Криницкой десятилетке…Вообще, должен вам сказать, не везет нам с этой школой: Лемяшевич — пятый директор после войны. Мы обрадовались, когда он приехал. Бывший партизан, коммунист, кандидат наук…Лемяшевич толкнул своего соседа Полоза. А его самого толкнул сидевший сзади директор школы из райцентра.— Сейчас он тебе выдаст на всю катушку.Лемяшевич не боялся критики, тем более что сразу понял — критика будет небеспристрастная. Но его разозлило, что Бородка явно издевается: ему прекрасно было известно, что Лемяшевич никакой не кандидат. А потом эти выражения из фельетона: «не везет», «пятый директор»… Выходит, что и он такой же, как и его предшественники. Лемяшевич увидел, что два человека в президиуме ищут его взглядом — Малашенко и Волотович. Он отвел глаза от Малашенко и дружески улыбнулся Волотовичу.— Товарищ Лемяшевич все время — не слишком скромно, я должен заметить, — стремился доказать, что у него в школе образцовая дисциплина, образцовая воспитательная работа. Но оставим это на его совести. Обратимся к фактам, к живым фактам… А факты есть, и совсем свежие… Буквально на этой неделе ученики старшего, десятого класса дважды демонстративно сорвали урок, оскорбили преподавателя… И что ж вы думаете? Факты эти получили надлежащую оценку со стороны директора, педколлектива? Нет! Товарищ Лемяшевич, вместо того чтобы сделать соответствующие выводы, дать отпор хулиганам и нарушителям, по сути встал на их защиту. Он, видите ли, открыл здесь какие-то «педагогические» проблемы, занялся анализом психологии учеников… Быть может, это полезно для диссертации Лемяшевича, но безусловно не на пользу школе, воспитательной работе. Эта морализация и психологизация привели в конце концов к тому, что один из учеников десятого класса бросил школу и уехал в Минск к родственникам… Не думайте, что этот факт отрезвил ученого директора. Нет! Он сам благословил отъезд ученика, выдал необходимые документы и организовал торжественные проводы, сорвав ещё один урок… Вот вам и воспитательная работа! Кстати, этот ученик, при надлежащем воспитании, мог бы остаться в МТС. Это — Алексей Костянок, который в прошлом году работал комбайнером. И работал, как вы помните, неплохо!