— Поздравляю вас, — сказала Виталия сдержанно, почти официально.Иван Васильевич увидел жену, она выглянула из кухни и с удивлением смотрела на незнакомку.— Ольга, это — Виталия. — Понимал нелепость такого представления, потому что так и не выбрал времени, не отважился рассказать жене о девушке, которая неожиданно может приехать.Ольга Устиновна привыкла к тому, что к мужу приезжали разные люди. Но, увидев, как он смутился, догадалась, что девушка эта не просто знакомая по прежней работе, не какая-нибудь льноводка или агроном, что она имеет отношение к его партизанской славе, боевой и еще кое-какой. Нехорошо сжалось сердце. Но хозяйка протянула гостье руку и любезно пригласила:— Раздевайтесь, пожалуйста. И — за стол. Вася!— Что, мама?— Возьми Виталию к себе в компанию.Сын появился в дверях и весело, даже несколько скептически оглядел девушку: откуда такая?— Это наш сын, — обрадовавшись, сказал Иван Васильевич.

   Молодежь шумела, смеялась, кто-то играл на гитаре, и никто не обращал внимания на то, что происходит в коридоре: мало ли какие гости, близкие и далекие, могут приехать или прийти на свадьбу! А те, кого хозяин так внезапно поднял с места, с любопытством заглядывали в коридор: кто же она, если сдержанный Антонюк так бросился встречать? Иван Васильевич увидел, как любопытно поглядывают гости, вспомнил, кто у него там, и возбужденно крикнул:— Валя! Начштаба! Это же Вита, наша Вита!Будыка мигом очутился возле девушки.— Вита? Неужто Вита? Наша партизанская дочка? Боже мой! Какая ты выросла! Помнишь, как мы тебя носили на руках? Нет, не помнишь. Дай подниму сейчас.Обнял. Расцеловал в щеки, в лоб. Шутливо попытался поднять. Кричал на всю квартиру:— Товарищи! Это же наша партизанская дочка! Нет, вы поглядите, какая выросла! Вот так сюрприз! Молодчина, Иван, что пригласил! Миля! Эдуард! Знакомьтесь!Тогда и молодежь притихла, заинтересовалась, потянулась в коридор. А Клепкев уже увивался вокруг Виталии, первым догадался помочь девушке снять пальто.Выскочила Лада. Хотя не было на ней традиционного свадебного наряда, Виталия почему-то догадалась, что это она.— Вы — невеста? — И шагнула к ней, может быть, хотела обнять сестру.Но Лада холодновато, настороженно протянула руку:— Я — невеста.— Поздравляю, Лада. — И засмеялась, стала рассказывать: — А я подошла — шум, гам. Вот, думаю, попала незвана-непрошена. Постояла у двери — и вниз.— Откуда ты, прелестное дитя? — как старый знакомый, говорил Клепнев. — Давно не встречал такой невинности!— Откуда? Из лесу. Ведь вам говорят — партизанская дочка. Но куда же мне деваться в большом городе? Топала, топала по двору, озябла, мороз… и снова к двери. Все равно уже приехала, надо заходить. Но, думаете, так легко нажать эту маленькую кнопочку, когда за дверью такой галдеж? Дядя какой-то помог. Спускался сверху. «Громче, говорит, звоните, а то они так разгулялись, что ничего не слышат». Тут уж хочешь не хочешь, а нажимай.Своим откровенным признанием она сразу завоевала симпатии гостей. И Василя. Одна Лада нахмурилась: ей представилась задача со многими неизвестными.Будыка удивился: «Выходит, о свадьбе она не знала? По какому же случаю приехала?»Все неизвестные в той задаче, что решала Лада, ему были известны; во всяком случае, он так считал. Не хватало только ответа. Однако Валентин Адамович совсем не собирался ломать голову даже над самым элементарным уравнением, он давно привык получать решения в готовом виде. И тут тоже был уверен, что все откроется само собой. Ольга Устиновна подумала с горечью и болью: