Снежные зимы, часть 3

«Ваши?»«Наши», — коротко ответил Вася. «Ох, бандиты!»Вот, думаю, Кравченко даст ей сейчас за «бандитов», жиганет трехэтажным буденновским. Нет, улыбается дед, весело подмигивает мне. В лагере развязали ей глаза, под ручки, как княгиню, из саней вывели. Она жмурится на снег, а глаза прямо искры мечут. Я вежливенько представился, козырнул:«Командир отряда».Она снова:«Ох, бандиты!»Партизаны, стоявшие поблизости, возмущенно загудели. Но я показал за спиной кулак: молчать, ни слова!«Где ваши раненые или больные? Кто у вас тут? Некогда мне ваши поганые морды разглядывать».Попробуйте стерпеть! Терплю и другим всякими знаками приказываю молчать. Веду в землянку. Услышала она детский крик — вся посветлела. Вошла в землянку — сразу шубу долой, очки на нос, рукава засучила и прикрикивает на Любу:«Воды! Горячей!»А потом нам с Рубиным:«А вам что надо? Женского органа не видели?»Вылетел я из землянки, как пристыженный мальчишка. Рубин — за мной.«А ты куда? Ты же медик, черт тебя побери! Глаз не спускай! И учись!»Пока старуха колдовала там над Надей, Вася Шуганович рассказал, как они ее взяли. Хлебнули горя. По большаку в город Кравченко не поехал — у въезда застава, еще задержат, несмотря на полицейские документы, или — чего доброго — на знакомого напорешься. А въехал по заснеженным карьерам кирпичного завода. Чуть лошадей в снегу не утопил. Выбрался в глухой переулок, недалеко от дома Буммель. Хороший дом — особняк за высоким забором. Муж ее покойный инженером на лесопилке работал, было из чего построиться. Постучал Вася в ворота — собака отозвалась по ту сторону. Волкодав. Не залаял, а предупреждающе зарычал: мол, не вздумай лезть, я из тех, кто много шума не делает, но клыки у меня острые. А у Васи было-таки намерение перемахнуть через забор, чтоб добраться до окон. Застучал в ворота сильней. Обученная собака отошла к дому и залаяла где-то. видно на крыльце, — будила хозяев. Наконец выстрелила примерзшая дверь. Женский голос, молодой, спросил сперва у собаки:«Что там, Рекс?»А потом крикнул тому, кто стучал: «Кто там?»«Я начальник полиции из Перероста. У меня помирает жена. Я прошу Анну Оттовну…»«Анна Оттовна никуда не поедет в такую рань. Вообще она теперь в села не выезжает».И хлопнула дверь. Заскулила собака, которую не пустили в тепло.

   Что делать? Как прорваться к самой Буммель? Шуганович взял у Кравченко кнут — и на забор. Волкодав кинулся, чтоб стащить человека с забора. А Вася сам соскочил на собаку. И здорово огрел кнутом. Завыл зверь, поджав хвост, озираясь, потащился к крыльцу, чтоб там, с помощью хозяев, преградить непрошеному гостю дорогу в дом. Сразу засветилось в окнах. За дверью мужской голос что-то сказал по-немецки. Испуганно крикнул во двор:«Вер? Я стреляйт!»«Эх, как вы тут напуганы. Я возле пущи живу и не боюсь. Я — начальник полиции из Перероста. Анна Оттовна! У меня умирает жена! Вы же врач. Богом молю. Войдите в положение!»Тогда отворилась дверь, и появилась она сама, как привидение: белые волосы, черное пальто или шуба, из-под него длинная, до полу, белая ночная сорочка.«Что вам надо?»«У меня умирает жена. Я — начальник полиции».«Меня не интересует, кто вы. Откуда?»«Из Перероста».«Я никуда не езжу».Шуганович упал на колени.«Анна Оттовна! Милостивица! Одна надежда на вас. Прошу. Всю жизнь буду бога молить. Трое детей сиротами останутся. Пожалейте».