— Павел, переведите меня на третью... Очень неожиданная просьба.— Почему?— Хочу быть ближе к вам.Можно было бы принять за признание. Но я не обрадовался, наоборот, встревожился. Неужели Данилов — деликатный парень! — так грубо домогается ее любви, что ей захотелось сбежать? В таком случае стоит перевести, по этой причине переводили. Но разве я могу донести Кузаеву или Тужникову на лучшего друга? Да и доказательств у меня никаких. Масловский, знавший, конечно, все нюансы их отношений, убедил в обратном: «Ничего у него не выйдет!» Тем более не скажешь: она хочет быть ближе ко мне. Попахивает поклепом на девушку. Да и самого поднимут на смех.Впервые пожалел, что после смерти Любови Сергеевны уговорил через Антонину Федоровну Кузаева не отсылать Лику из дивизиона — выполнял просьбу Данилова. Отослали бы — и рассекли все узлы и узелки. А теперь они затягиваются туже. И я не имею сил помочь ни себе, ни ей, ни Данилову. А что? Разве я враг ему? Пусть бы поженились, если по любви. Я порадовался бы их счастью. У меня же есть Ванда, она взяла с меня слово...Но убежденность проницательного земляка и друга, которому я не мог не верить, взбунтовала все мои чувства. Возвращаясь в штаб, я вышел за город и долго ходил по луговой косе, любуясь разливом Варты. Вспомнился родной Днепр, и, как никогда раньше, нестерпимо потянуло домой. Почему вдруг? Война же не кончилась.На батареях снова прозвучали сигналы боевой тревоги. Хотя вести огонь мне не нужно, можно понаблюдать за боем и со стороны, но совесть не позволяла прохлаждаться в такое время. Поспешил на командный пункт дивизиона.

  Шоссейный мост со стороны города был разрушен совершенно, торчали одни быки. А у южного берега два пролета уцелели, только осели к самой воде, оторвались от бетонной набережной. И какому-то командиру пришло в голову поставить на остатках моста взвод МЗА — два орудия с исключительно девичьими расчетами, мужчин я насчитал троих — «дедов».В первый же день, когда мы ехали со своими пушками по понтонному мосту, мне очень не понравилась эта позиция. И Данилов согласился, что неразумно выставлять так людей. На земле места не хватило, что ли? Бомбить будут в первую очередь мосты. Даже если не думать о прямом попадании, то ближайшей взрывной волной смахнет людей в воду. Да и несчастный случай может произойти при ночной тревоге, поскольку живут расчеты на берегу в большой палатке — хорошо, хоть палатку вынесли на твердую землю — и должны по деревянному настилу бежать к пушкам: истлевшие канаты, которыми переплели покореженные перила, — вот и все ограждение.Как-то по дороге на батарею Данилова я заглянул к соседям. Девчата тут же окружили меня. Одна в одну, показались красивее наших, к своим, наверное, присмотрелся, чужие всегда краше. Большинство — украинки. Как хорошо они заговорили на близком мне языке, остроумные, задорные! Командир взвода у них тоже женщина, лейтенант, намного старше — лет под тридцать, с орденами Отечественной войны, Красной Звезды, медалью «За отвагу». Героиня для наших войск! У меня даже чувство зависти шевельнулось. Встретила она меня не очень вежливо, хотя я представился ей накануне на берегу. Девчат отогнала неделикатно и обидно для меня:«Что, молодого петуха увидели?»Чем я похож на петуха?«Изнутри» их позиция еще больше не понравилась: осевшие пролеты треснули и накренились, пушки стояли на деревянных настилах. Когда вода в Варте начнет подниматься, их просто зальет. Об этом кто-нибудь подумал?