Ивана Шишка боялся, хотя думал, что, поскольку мальчика в ту ночь дома не было, он мало что знает про участие его в расстреле семьи. Даже на суде явных доказательств его участия в этой акции не нашлось. Лапая | осудили за уничтожение Хаток, где сожгли сорок человек, а он, Шишка, от той экспедиции уклонился, больным прикинулся, поскольку было это уже в сорок третьем, летом, когда немцам дали по зубам под ОрлоМ и Курском и фронт приближался к Гомелю. Мол, каратели все злодеяния творили, СД. Вообще же, возвращаясь домой, он боялся мести. Но, пожив в Добранке, убедился, что, при всей неприязни к нему многих односельчан, на убийство никто не пойдет: кому захочется ломать такую жизнь? Иван невзначай нажал на газ. Мотор фыркнул, кабина задрожала. Шишка живо, по-молодому, вскочил на йДенье, хлопнул дверцей, пошутил:— Добрая лошадка. Не стоится ей.Иван не сразу тронулся с места, какой-то момент собирался с силами, ожидал, когда отхлынет жар в животе боль в затылке. А когда поехал, почувствовал вдруг боязнь, до того появлявшуюся всего один раз — давным-давно, на курсах трактористов, когда он впервые сел за руль полуторки, — боязнь наехать на человека. Ехал по улице очень осторожно, как это делают стажеры, до боли сжимал баранку, упершись в нее грудью, отчего слышал удары собственного сердца. И еще было одно странное ощущение: будто впервые ехал по родному селу — незнакомым показалось оно, чужим. И встречных людей не узнавал. Проезжая мимо врачебного пункта, подумал, что Тася может увидеть в кабине рядом с ним Шишку и, конечно, испугается. Что она сделает в таком случае? У жен бывают поступки, трудно предугадываемые. А если честно, то где-то в глубине души хотелось, чтобы Тася каким-то образом вмешалась и сорвала эту поездку И в то же время он как бы стыдился или боялся сцены, которую жена могла устроить на улице, на людях, в присутствии этого гада. Боялся, как бы не унизила себя.При выезде на шоссе едва не совершил аварии, как самый невнимательный ученик. Выезд был под углом, так что слева шоссе открывалось, а направо, чтобы убедиться в отсутствии машин, нужно было круто повернуть голову. О том, чтобы упростить выезд на шоссе, шоферы не однажды говорили на собраниях.Иван как следует не повернул головы — иначе невольно пришлось бы увидеть Шишкину морду — и выехал на шоссе слишком медленно. И тут услышал, как сзади, на выезде, заголосили тормоза, заскрежетало железо.Иван открыл дверцу, оглянулся назад. Шофер грузовика, чуть не наехавший на него, тоже высунулся из кабины, грозил кулаком, посылал проклятия, ругался. Но после этого случая Иван точно стряхнул с себя оцепенение. Ослабил руки, отклонился от баранки, дал больший газ, вернулась приобретенная годами уверенность, автоматизм в управлении машиной. Будто вышел из узкой, темной, грязной улочки на широкую ровную дорогу И страхи разные остались там, в улочке.Однако не для того же он согласился вдруг, неож данно для самого себя, ехать с Шишкой, чтобы молча всю дорогу, целый час. Дорогу назад исключил, сра решив, что из города он не возьмет с собой Шишку. X тит одной поездки. Но ради чего он согласился поехать Чего ему хотелось? Глянуть вблизи полицаю в глаз Но сейчас совсем не хотелось смотреть на него, да и рулем — не за столом: не очень-то посмотришь. Гляну нужно так, чтобы у того мурашки по спине поползли. Не поползут ли они у этого бандита, у которого, наверное! душа мохом обросла? Сказать ему... Что? Нет, сказать есть что! Пусть знает, что ничто не забыто, пусть не мает, что давность стерла из памяти людской, из егой Ивановой, памяти страшное преступление Он вспомнил свои мысли в конторе, когда выскочил от Качанка. Кщ же он, Шишка, месяц поживший в деревне и уже сумевший завести такие связи? Да, во многом, видимо, э желание узнать, кто же он теперь, вынудило Ивана поехать. И возмущение, что Шишка становится нужным человеком. Признание Шишки равным всем добранцам рабочим, пенсионерам — было бы оскорблением не то. ко для него, Ивана, но для всех погибших. Не толь; для матери, Аньки, бабушки, Мани Казарской и ее д тей, но и для тех, кто на фронте пал, в лесу партиз ском. Потому он и поехал, чтоб узнать, кто же те, ч признали или хотят признать Шишку