Монументальный старик в доисторическом кожухе и такой же облезлой шапке, с допотопной берданкой, сидевший, как каменный идол на кургане, и, казалось, уже ничего не принимавший близко к сердцу, неожиданно зло, по-живому плюнул:— Тьфу, нечистая сила! Пустобрех! — По-молодому быстро поднялся и, вскинув одностволку на плечо, направился к воротам.Федька засмеялся, засвистел через свои щербины — засипел, будто выпускал воздух сразу из всех шин.Иван прижался грудью к баранке, не давая прорваться смеху, неловко смеяться над старым человеком.Таисия Михайловна прикрыла рот платком. — Нельзя так, Федор.Репях разозлился по двум причинам: за конокрада й за трактор. Конокрад — единственное прозвище, которое он не выносил. Полсотни лет назад, молодым, он украл в соседнем селе коня; его поймали, крепко избили, после чего он уехал из Добранки и вел бродяжническую жизнь: ездил, приставал в примаки, пас коней у киргизов, сторожил пристани и склады, поскольку физической работы не любил. С трактором — приключение совсем недавнее, когда старого Репяха, с его небольшой пенсией, Астапович, чтобы материально поддержать, приставил стеречь машинный двор. Матвей, хотя и не очень разговорчивый, но, как все бродяги, много привирая, рассказал как-то механизаторам — после работы в будочке сторожа они выпили по чарке — какую-то историю, в которой он, сторож, якобы проявил просто-таки героическую бдительность. Послушали его, кто поверил, кто поулыбался. А утром следующего дня — скандал: на машинном дворе недосчитались одного трактора. Украли Астапович не поверил, когда ему доложили. За время его работы всякое бывало. Но чтобы украли трактор!.. Не сомневался, что это шутка. Приказал искать. Облазили все вокруг — задворки, лес, луг Как в воду канула машина. Следами тракторов исполосована вся земля. Дождя не было. Не разобрать, где старый, где новый след. Пришлось звонить в милицию. ЧП районного масштаба: украли трактор! Начальник милиции, естественно, послал лучших своих детективов. Один из следователей долго и внимательно изучал следы на машинном дворе, на выезде из него и вдруг пошел по одному следу и пришел к хате Репяха, точнее говоря, к хате вдовы, у которой Матвей несколько лет назад, вернувшись из странствий, жил примаком. Милиционер пошел во двор Репяха и дальше — в хлев с широкими трухлявыми воротами, в хлев этот хозяева редко заглядывали, поскольку по старости и лености не держали ни коровы, ни свиньи, только кур. В том хлеву и стоял трактор «Беларусь», Удивленно посверкивая фарами, будто спрашивая: «Куда я попал?»Хохотала вся Добранка. Такого хохота, говорили, не было с того времени, как люди научились смеяться. Хохотали все — молодые, дети, старики, руководство; хотя Астапович грозился наказать шутников, но не стал с помощью немного сконфуженной милиции выяснять, кто они, эти веселые-злодеи. Все, конечно, сразу подумали на Щербу: такое только Федька мог придумать.Репях очень обиделся: это ж надо, под носом у него выкатить трактор, под носом у жены заехать во двор и в хлев, да еще и след песочком присыпать. Но особенно обижало, что шутка была злая — будто напоминание о его неумелом конокрадстве. Говорили, что Репях от стыда снова хотел уехать, да баба не пустила. Смирился. Астапович пожалел старика — не уволил. Но очень не любил Матвей, когда при нем об этом вспоминали. Тем более когда смеялся Щерба, без которого, ясное дело, тут не обошлось.