Возьму твою боль, часть 1
Корней скучал, пока шло «Время». Посмотрел в газете еще раз программу передач, полистал журнал, завел будильник, хотя мать просила не заводить, говорила, что не любит его звона над ухом, но Корней знал- жалела будить Валю, барынька эта до двух ночи каблуки сбирает, а потом спит до полудня. «Дворянскую жизнь ведешь», — как-то бросил он сестре. Та в свою очередь подтрунивала над ним с отцом, а заодно и над матерью: «Батраки объединились. Держись, шляхта!»Корней высунулся в открытое окно — послушать жизнь вечерней улицы. Может, где ребята голос подадут? Тянулся к ним, но и побаивался. После девяти классов многие из них словно* забыли о космосе, спорте, технике и все внимание переключили на одно — на девчат, вечерами только и разговоров было — о любви. Но пусть бы хоть хорошо говорили, а то некоторые похабничают Он пытался пристыдить товарищей — над ним смеялись. Но и со старым зубоскалом Щербой быть изо дня в день надоело. Хотелось к своим, свои молодежные новости послушать.Улица оживала. Да все звуки перебивались одним — веселым пением на шоссе.Корней прислушался и хмыкнул пренебрежительно, сказал матери, будто упрекнул:— Послушай, какой концерт твои любимчики устроили. На смех людям.Таисия Михайловна оторвалась от телевизора, выглянула в окно. Над селом в звездное небо взлетала песняИ не смогут сбить меня с дороги Ни туман, ни ветер штормовой.Песню вели баритон и молодое лирическое сопрано. Дочь перед телевизором научила их различать голоса и сделала вывод, что вся их семья музыкальная, даже Корней, который «пел только в коляске».Пели Иван и Валя.Высоко и душевно кончали любимую Иванову песню повтором заключительных строк:Потому, наверно, отовсюду Птицы возвращаются домой.Нет, не испугалась Таисия Михайловна, что Муж Дочь смешат людей. Наоборот, умилилась, навернусь радостные слезы от этого мирного, хорошего, слаженного пения. А люди... никто не посмеется, не нал чем, Люди завидуют, что дочь у нее такая певунья, плясунья, одним словом, талант, и муж — первый работнику в совхозе, выпивает редко, а если и выпьет, никому слова; плохого не скажет, ни с кем не поссорится, только смеет ся да петь ему хочется вот так.Песня стихла. Приближались голоса дочери и мужа,; Валин смех. Слов Таисия Михайловна не разбирала - их{ заглушали идущие по шоссе машины, но догадалась, что: отец и дочь обсуждают, какую песню еще спеть.Иван затянул свою любимую — старую украинскую.Ой на тары да жанцы жнуть..Высоко взял. Валя засмеялась, остановила его, пропела первую фразу одна. Иван послушно повторил. И вот снова слаженно полились их голоса, донеся картину далекого прошлого:А попід горою Яром-далыною Казаки идуть.Напротив отворилось окно, выглянула в ярком свете соседка — учительница Кусенкова. Таисия Михайловну подумала, что не одно окно в этот момент раскрылось многие, услышав ее певцов, оторвались от ужина, оТ домашних дел, от телевизоров.— Ваши, Михайловна?— Мои, — ответила с гордостью.— Весело вам. А мои вон лазаря заводят. Слышите?-В доме плакали малыши; очень уж плаксивы у Кусенковой дети, потому, видимо, что родители нерв ные, часто ругаются, ссорятся.Таисии Михайловне жаль Елену Сергеевну, помогае ей нянчить «внуков», принимала их при родах; внуков таких у нее в Добранке и окрестных селах более трехсот, не удивительно — за двадцать два года акушерства.