В отчетных докладах есть железная форма, отступают от нее люди либо неопытные, новички,, да и то где-нибудь в крохотной первичной организации, либо — когда выше — работники смелые, с творческим размахом, такие обычно «рубят по узлам», отметая все второстепенное. Обычно же секретари держатся одной схемы: производство, цифры и процент роста, соревнование, хвала передовикам, критика отстающих, партработа, политучеба, работа комсомольской, профсоюзной организаций, задачи.У Забавского доклад был необычным, во всяком случае мало похожим на те, которые коммунисты совхоза слышали раньше.Забавский не отчитывался — рассуждал, непривычно, неофициально, о людях, об их работе, взаимоотношениях, воспитании детей, культуре, быте — что покупают, почему много пьют... Даже про кладбище сказал: нехорошо, что там скот ходит, присмотреть за кладбищем нужно, огородить, помочь людям памятники поставить, почтить не только тех, кто погиб на войне, но и тех, кто честно работал в колхозе, в совхозе и умер своей смертью. Словом, говорил о жизни. Ставил вопросы. Все ли в совхозе живут по-новому? Понимают ли, что такое советский образ жизни? Ке вытесняет ли стремление к большему материальному благополучию духовность? Не исчезают ли лучшие крестьянские традиции?Естественно, слушали его с особенным вниманием: впервые на отчетном собрании подобный доклад!Секретарь райкома Тамара Федоровна Кошуба, недавний комсомольский вожак, и сама с молодой настойчивостью искала новые формы работы, горячо призывала к таким поискам всех остальных. Сначала она слушала Забавского с тем же интересом, что и другие. Но потом начала тревожиться: не слишком ли по-новому? Все было бы к месту, если бы это было обычное собрание с соответствующей повесткой дня — идеологической. А отчетно-выборное имеет свои установленные нормы, законы, которые вряд ли стоит нарушать. Будет ей головомойка от. первого, напрасно она понадеялась на Забавского, на его. образование, нужно было перед собранием почитать доклад, — в конце концов, это обязанность представителя райкома, курирующего организацию и отвечающего за перевыборы.Астапович с другого конца стола президиума, лукаво прищурившись, следил, как реагирует Кошуба. Отметил, что Тамара начинает ерзать на стуле. Посмеивался про себя. Он, пожалуй, один был знаком с полным текстом доклада, поскольку на бюро Забавский докладывал тезисно, чтобы сэкономить время. Астапович, читая, тоже сначала удивился и насторожился: очень уж непривычно. А потом решил: коль уж имеет он славу опекуна всех новых начинаний в агрономии, технике, организации труда, то почему он должен быть против новой формы партсобрания, против доклада, непохожего на другие? Все в нем говорится по-партийному — о кладбище, о пьянстве, об алчности отдельных людей, о духовности и бездуховности. Он, Астапович, сам нередко думал об этом с тревогой, но ни разу не выступил вот так — чтобы все объединить, связать, проверить все колеса, все подшипники, все звенья сложной передачи от материального к духовному и наоборот. Он заботился, по существу, об одном — чтобы люди честно работали и чтобы им хорошо жилось. А выходит, что на все можно — и нужно! — глянуть глубже. Астапович радовался за себя — не стареет он в мыслях, во взглядах, не превращается в замшелого консерватора, умеет найти не только семена и машины, но и людей.