В очень нелегком разговоре с ней после партбюро, загнанный в угол безысходностью положения и ее глупым упрямством, он имел неосторожность бросить ей в лицо свои подозрения. Конечно, это было жестоко. Но разве она поступила с ним не жестоко?Через неделю, в течение которой они ни разу не встречались, Эльвира имитировала самоубийство — проглотила горсть снотворных таблеток. Это случилось в воскресенье. В понедельник Богатько встретил его злорадным сообщением: «Твоя жена отравилась». Это ударило в сердце, испугало больше, чем телеграмма о смерти отца, отец долго болел, и весть не была такой неожиданной; конечно, было и очень больно, но страха такого не было. Он растерялся, не зная, что делать, у кого узнать подробности. Кинулся было ловить такси, чтобы ехать на Громадскую, но по дороге вспомнил, что в соседнем доме — ее редакция, и там почти все знакомы ему.Вечером он навестил Эльвиру в больнице. Она лежала в палате, где было человек семь других женщин, разного возраста. Эльвира лежала бледная, осунувшаяся, с посиневшими губами, равнодушная ко всему окружающему. Прихода его испугалась или стеснялась — все время отводила глаза в сторону. И женщины настроились к нему враждебно, кидали такие словечки, что он не знал, куда деваться. Возможно, Эльвире было стыдно, что она так рассказала о нем. И его жалость к ней, с которой шел в больницу, сменилась злобой и отвращением. Испарились все добрые чувства. Он понял, что жены у него нет, что уже ни в каких условиях, ни в чужой, ни в своей квартире, он жить с ней не сможет, что ему совсем не хочется, чтобы его сын был ее сыном, а ведь когда-то настойчиво уговаривал ее родить ему сына; хорошо, что она не согласилась, заявила, что ей хочется еще погулять. Пусть же гуляет одна!С грустным юмором подумал, что джек-лондонов-ский эксперимент не удался.Наверное, Эльвира интуитивно ощутила эту внутреннюю перемену в нем, потому что вдруг заплакала. Тогда женщины грубо вытолкнули его из палаты.Забавский пришел к главному редактору, человеку умному, отзывчивому, и рассказал ему больше, чем на партбюро, — все о тесте и о том, что почувствовал в больнице.Редактор сказал:«Я тебя, Алесь, понимаю. И верю тебе. Но защищать тебя будет нелегко. Богатько и другие готовят на тебя громкое дело. Напортить твоему творческому росту они могут крепко. Помочь тебе я моту только одним: освободить от работы по твоему собственному желанию».С болью пришлось оставить редакцию.Разводились они через полгода, заявление в суд написала Эльвира. Но на суде чуть не создала проблему. На вопрос судьи: «Вы что, разочаровались в вашем муже?» — вдруг ответила:«Нет, я не разочаровалась».Алесь даже вздрогнул. Выходит, не такая она односложная, есть у нее что-то за душой.Судья уговаривала их помириться. Алесь молчал. Эльвира настойчиво просила развести их.Они вместе выходили из зала. В проходе Эльвира, к удивлению ротозеев, любящих слушать подобные дела, взяла его под руку, немного конфузливо попросила: «Не вспоминай меня плохо».В коридоре их ожидала Алла, тоже присутствовавшая на суде; к Алесю она проявила полное пренебрежение, не ответила даже на приветственный кивок. С Аллой был элегантно одетый — так одеваются работники торговли — мужчина из тех баловней, возраст которых на глаз нелегко определить: такому, как хорошему артисту на сцене, в зависимости от ситуаций, освещения, можно дать лет двадцать пять, хотя в действительности ему сорок. По тому, как мужчина ступил к Эльвире, Алесь понял, что это не родственник, не любитель судебных сюжетов, не Аллин знакомый, что это — завтрашний Эль вирин муж.